ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Солнце светит сквозь оранжевый тент из парашютного шелка. Черный лежит на узкой лавочке рядом со столом, прикрытый рваным одеялом, щурится спросонья. Птички. Далекие голоса людей с моря. Он приподнимает голову над столом, видит Диану, бормочет невнятное приветствие и возвращается в исходное. Длинный и узкий стол завален последствиями многолюдного ночного гостевания. Пустые консервные банки, множество самых разных бутылок пластиковых и стеклянных, оплывшие свечки, карты, обрывки туалетной бумаги, набитые окурками жестянки из-под пива, мятые сигаретные пачки, вилки и ложки, мокнущие в лужах вина обломки печенья, кастрюля с недоеденной гречкой, черный от сажи чайник, сахарница, чайные пакетики, десятки одноразовых стаканчиков и ещё много разнообразных артефактов. А также мухи, осы и муравьи. Нежные девичьи ручки методично вставляют стаканчики один в другой, придавленные осы гудят. Диана с большим пакетом продвигается вдоль стола, сражается с мусорными завалами. Она подзагорела, обвыклась, действует уверенно. Черный возится на своей скамейке.

У стола стоит Алина с рюкзачком, одетая, в кедах, бодрая.

Ваня покачивается, невидимый, в гамаке с книжкой.

***

Мистер голый лежит в своей палатке между смятых вещей, рассматривает бессмысленно вставший с утра член. На брезенте потолка замерли тени деревьев и упавших на палатку листьев.

Мистер находит в свалке штаны и как есть высовывается наружу, роется в карманах. Находит пару червонцев.

Начинает натягивать шорты.

***

Алина немного помогает в уборке стола.

Черный привскочил на своей скамье, даже головой об стол ударился.

Упал обратно и стонет.

Все поворачивают головы вверх, перепачканный в земле Мистер остервенело роется под большим деревом.

***

Ваня, Алина и Диана раскапывают землю вокруг дерева, Мистер стоит рядом, потрясенный горем.

Раскопки продолжаются. Из-под камней разбегаются мокрицы. Мистер прислоняется к соседнему дереву, смотрит себе под ноги, сходит с большого плоского камня, переворачивает его носком и видит блестящий резиновый прямоугольник.

***

Меньше всего верхние улочки поселка напоминают о России, может быть, это Греция, может быть, юг Италии. Откуда взялись эти трехэтажные домики, понять трудно. Распахнутые окна завешены плотными покрывалами, в сквозных подъездах сидят тощие смуглые дети. Лестницы между улицами, каменные барьеры по краям дорог, кипарисы, поблескивающее далеко внизу огромное изогнутое озеро. Алина с фотоаппаратом ищет ракурсы, Диана с Ваней сидят на ступеньках каменной лестницы, смотрят перед собой.

***

Пять-шесть снимков Алины. Как слайд-шоу.

***

Втроем стоят у лотка с сувенирами, купальниками и прочим барахлом, едят хачапури. Бумажки под пальцами пропитались жиром и норовят попасть в рот.

***

Перголези, две женщины поют на непонятном языке о вещах, кажется, вполне знакомых. Диана с Алиной идут впереди по длинной дороге огибающей озеро, шагают размеренно, как будто собрались обойти всю Землю. Запись потрескивает. Навстречу проезжает старый москвич, набитый вещами и детьми, его двигатель недолго аккомпанирует голосам. Рюкзак на спине у Вани набит под завязку, подпрыгивает и позвякивает в такт шагам, Ваня поправляет лямки, просовывает под них большие пальцы. Девочки останавливаются, поворачиваются, ждут. Ваня снимает наушники.

Они слезают вниз с дороги, держась руками за деревья. Ваня осторожно опускает на землю рюкзак, расстегивает босоножки, сбрасывает их, садится на большой камень, опускает ноги в воду и шевелит пальцами. Алина начинает раздеваться.

Алина снимает майку и стоит по пояс голая.

Диана потянула майку.

Диана поворачивается к Ване спиной и, чуть торопясь, стаскивает пропотевшую майку, присаживается, раскладывает ее на камнях под солнцем. Алина снимает шорты и стоит совсем голая, ловит ветерок. Ваня болтает в воде ногами, поднимает тинные бури. Диана расстегивает шорты, но быстро стащить их с попы, да еще вместе с трусами, оказывается непросто.

Девушки медленно входят в воду, расставив руки. Ваня смотрит, снова одевает наушники. Контур лесистой горы на том берегу чисто отражается в огромном зеркале. Мимо медленно плывет похожий на бревно краснорожий мужик.

Оглядываясь, уплывает. Девушки наклоняются, беззвучно погружаются в воду, плывут потихоньку. Ваня поднимает голову и солнце ослепляет его, он зажмуривает глаза, свет из белого становится красным, но всё равно остается невыносимым, до звона в ушах.

***

Ваня открывает слезящиеся глаза, снимает наушники. Девушки стоят рядом, сохнут, смотрят на него, смеются. Со стороны, куда уплыл мужик, к ним бегут по берегу две встрепанные безобразные тетки.

Бабы убегают вдоль берега. Алина быстро начинает натягивать шорты. Слышны возбужденные голоса.

Кусты раздвигаются, и с дороги на берег вываливают четверо здоровых мужиков в плавках, между ними и давешний пловец. Жир, животы, запах водки.

Пловец пытается почему-то взять лежащий на камне фотоаппарат, Ваня успевает схватить его и опять отскочить за Алину.

Диана крепко вцепилась Алине в локоть, но смотрит смело.

Ритм атаки утерян. Мужики сопят, но никак не ударят. Пловец совершает неуверенное передвижение в сторону рюкзака, но Ваня берет его в руки.

Мужики молча, оскальзываясь на подъеме, возвращаются наверх, слышны их невнятные удаляющиеся голоса.

Они, торопясь, проходят немного по берегу и вылезают на дорогу. В лесочке стоит незамеченная ими раньше Волга, из-за нее выглядывают дети, рассматривают их огромными глазами. Алина, Ваня и Диана быстро шагают, не оглядываясь, все напряжены, дышат тяжело, мокрые майки девочек облепляют их тела.

***

Колеблющееся озерцо свечек освещает искаженные весельем лица, хеппи бёсдэй сливается в жутковатый вой. Валерчик во главе стола, без выражения, как всегда, лупает глазами, тянется к подарку, но подарок не отдают, и он стоит, вытянув руки, как нескладное изваяние.

Общий смех, вопли. Торт необычен: на большом подносе плотным кругом стоят тридцать пять стограммовых чекушек водки, и на каждой укреплена горящая свеча. Торт подрагивает в ненадежных руках Мистера, позвякивает, мерцает.

Валерчик хватает поднос, тянет к себе через стол, бутылочки кренятся и сейчас начнут падать. Крики. Касаткин достал, наконец, фотоаппарат и щелкает подряд. Воск со свечей льется на руки, одна бутылочка падает. Мистера общими усилиями отцепляют, Валерчик держит в руках свое сокровище, продыхивается.

Достает из-под стола, поджигает и устраивает на подносе последнюю, испачканную в земле бутылочку.

Она уже хороша, просунула ручку Вадику под бицепс и потихоньку поглаживает, но тот безучастен. Валерчик дует в сторону пару раз для пробы, набирает полную грудь и могучим выдохом гасит все свечи. Полная и непроглядная темнота. Шелест листвы. В ту же секунду десяток фонариков вспыхивает со всех сторон, освещая стол. На столе приготовлены множество свечей в обрезках пластиковых бутылок и пара масляных ламп, по мере того, как их зажигают, фонари гаснут.

Длинные лавки вдоль стола и кроватная сетка рядом набиты гостями, те, кому не хватило места, сидят на ковриках прямо на склоне и образуют второй ярус.

Из темноты слышен женский смех, бароновы взревывания. В освещенную зону рядом со столом входят Таня-длинная, Катя-очки и Карина-армяночка.

Именинник скручивает пробку вместе со свечой с бутылочки и выливает ее содержимое в рот. Выбрасывает бутылочку за спину, хватает вторую и проделывает то же самое. Дышит носом, смотрит перед собой. И еще раз то же самое.

Валерчик протягивает перед собой руки, Миха-качок подает ему пятилитровую канистру с водой. Валерчик запивает, возвращает канистру, обводит безумными глазами присутствующих.

Хватает бутылочки с подноса и, не глядя, начинает разбрасывать их в разные стороны. Визг, шум. Вадик, не дожидаясь случая, берет пригоршню бутылок, передает Михе и Борюсе.

Миха сует бутылочку Диане, с которой сидит рядом, но она машет рукой. Барон проталкивает стоящих девочек на скамейку, Вадик хватает Таню-длинную и усаживает к себе на колени. Ай-яй замечает во втором ряду грустную рыженькую, ее глаза отсвечивают золотом, она смотрит прямо на него. Он показывает ей чекушку, она кивает. Борюся устраивает на коленях гитару и начинает ее настраивать.

На Валеру сзади набрасываются три бесстыдные самки, виснут на нем, обтираются о сильные плечи, кусаются и царапаются. Старшая вытаскивает на свет большую связку надутых презервативов, к которой за ниточку привязаны разноцветные коробочки.

Валера без комментариев лопает зажженной сигаретой надутые изделия. Гогот, крики. Ай-яй пытается выбраться из-за стола с двумя бутылочками в руках. Жене совсем тесно и обидно стало сидеть рядом с отвлеченным на Таню Вадиком.

Женя, сдерживая слезы, выскакивает через спинку во второй ряд, наступает кому-то на ногу, убегает в темень.

Вадик вроде не расслышал. Борюся заводит в голос гоп-со-смыком. Женя появляется с другой стороны стола.

***

Мистер светит фонариком на тропу, перед ним карабкается вверх Женя, ее ноги переступают в ярком луче. Палатка возникает из темноты неожиданно, Женя залезает внутрь, Мистер светит, чтобы она могла разобраться с вещами и одеялами, но видит, что она лежит без движения лицом вниз и как бы даже плачет.

Он выключает фонарь. Секунду он не различает ничего, потом ясно видит в лунном свете силуэты деревьев, тени на земле, полукруглую палатку и протянутые к нему светлые ноги в коротких шортах. Он оглядывается. Внизу под красным тентом качаются огоньки, отдельные голоса различимы, но ход разговора не разобрать. Мистер встает на колени и аккуратно, чуть сопя, заползает в палатку. Ложится на покрывало рядом с Женей и вежливо гладит ее три раза по волосам, вроде утешает. Убирает руку, смотрит. Женя лежит ничком, не шевелится, но дышит, майка задралась, и между нею и шортами нескромному взгляду открыта полоска сухой и горячей спины. Мистер гладит Женю по плечу, чуть шевеля майку. Нет реакции. Мистер осторожно переносит руку через лежащее тело, опирается на кулак, приподнимается и медленно подносит губы к незакрытому волосами участку шеи. Прикасается. Ждет. Прикасается определеннее. Ждет. Трется лбом и вдыхает запах волос, отдающий морем. Нет реакции. Мистер переносит ногу через лежащее тело и теперь нависает над Женей, не касаясь ее, как уродливый портовой четырехлапый кран. Еще раз целует ее в шею, садится на колени и уже решительно гладит обеими руками по плечам, по спине, запускает руки под майку, Женя молча пытается повернуться и оттолкнуть его, но он ловит ее руки и, отведя их в стороны, ложится на нее всем телом. Пауза, оба тяжело дышат. Мистер носом отводит волосы Жени и целует ее в шею, в ушко, в щечку, в уголок губ. Женя неподвижна. Мистер продолжает целовать край ее рта, высовывает язык и водит им по ее губам. Женя лежит с закрытыми глазами, не шевелится, но ее губы совершают неуловимое ответное движение, Мистер становится активнее, добивается еще одного ответа и тогда уже, торжествуя, впивается в нее настоящим поцелуем. Отрывается, молниеносно стягивает с себя майку, вздергивает майку Жени до самых подмышек, падает обнаженным животом на обнаженную спину, трется. Еще раз целует на всякий случай, просовывает руки под Женин живот, как бы гладит, и, демонстрируя богатый опыт, расстегивает ей шорты. Поднимается, тянет их на себя, но Женя лежит плотно, и шорты не снимешь. Мистер гладит ее по спине, по бокам, находит прижатые к покрывалу соски и трет их легонько, приподнимает ее бедра, как бы показывая, что он хочет от нее, и, о чудо, когда он убирает руки, они остаются приподнятыми. Мистер тянет с нее шорты вместе с трусами, снимает их прямо через босоножки, быстро треплет по обнажившейся попе, переваливается на спину и судорожно расстегивает свои штаны. Ему слышится плач, он поворачивает голову. Женя смотрит на него сквозь спутанные волосы и смеется.

***

Празднование. Катя привалилась к надежному плечу Кисы Кацмана и нешуточно морщится. Очки немного съехали, но она не замечает этого.

Ай-яй сидит в полутьме на корточках рядом с рыженькой, они молча смотрят на действие и болтают в руках пустые бутылочки из-под водки.

Миха положил большую руку на спинку лавки и невзначай касается плеча Дианы.

Ай-яй с рыженькой тихо обходят кровать, на которой взасос целуется парочка, и растворяются в темноте. Поцелуй распадается, женщина переводит дыхание, туманно косится на застолье и возвращается к занятию. Это та женщина, которая так запомнилась Ване на пляже, он смотрит за нею из своего угла.

Алина улыбается и неопределенно машет рукой в сторону. Ваня начинает выбираться из-за стола.

***

Женя уже без босоножек, в одной майке, которая чуть откатилась вниз и прикрывает грудь, сидит на коленях перед простертым телом Мистера и легонько мнет и гладит ладошками его член. Выглядит она ангельски, действует нежно и неторопливо. Мистер грустен, признательно треплет Женю по плечу, перебирает ее волосы. В шум снизу встревает гитара, и хриплый Борюсин голос затягивает очередного разудалого Розенбаума.

Женя поддерживает жизнь в органе.

Женя извлекает коробочку с презервативами, вытягивает один, рвет зубами обертку, примеряет к месту.

Женя сладко потянулась, сняла с себя майку, оперлась на руки, приблизила глаза к глазам Мистера.

Женя дунула вверх, тряхнула головой, но справиться с волосами ей не удалось, и глаза ее светятся из-за них, как огонь из-за ограды.

***

Ай-яй с рыженькой идут по берегу моря, оступаясь на камнях. Луна в зените, но Ай-яй светит фонариком под ноги на всякий случай. Луч на мгновенье высвечивает шевелящиеся на одеяле тела, Ай-яй сразу уводит его в сторону, обходит занятых друг другом людей стороной. Огромное бревно с растопыренными корнями на удивление никем не занято, рыжая усаживается на него верхом, откидывается, как на кресле, смотрит на небо. Ая-яй устраивается напротив.

Она слезает с бревна, легко скидывает с себя шмотки и, не оглядываясь, идет к воде. Ай-яй раздевается, следует за ней. Они медленно входят в темную, теплую, плотную воду, приседают по шею, не поднимая брызг, плывут. Ночь ясна, безветренна, море тихо, и дорожка лунного света почти не дрожит перед ними.

***

Борюся оглушительно допевает еще одну кричалку, народ громко, но противно вторит ему. Аня-немка в беспокойстве вертит головой, толкает локтем Касаткина в жирный бок.

Касаткин просовывает указательный палец правой руки в колечко из пальцев левой, трет, Аня бьет его по рукам, он довольно смеется.

Киса вместе с Таней-длинной присел у кровати, на которой лежит Катя, шепчет что-то ей на ухо. Миха окончательно положил лапу Диане на плечо, но взглянуть на нее боится, смотрит в сторону и соловеет.

Валера-именинник спит сидя, опершись на дерево, руки скрещены для тепла, подбородок на груди. Лицо нейтрально, как всегда. К волосам прицепился лопнутый презерватив.

Барон получает, наконец, гитару, сразу перемахивает через спинку и быстро уходит в лес.

Он начинает выбираться из-за стола, но сделать это непросто, особенно, когда все нарочно мешают и смеются. Борюся не на шутку взволнован, соображает плохо, ничего не разберет в темноте. Он мечется по краю освещенного пространства и кричит на деревья.

Наклоняется к ней, шепчет, целует в лоб и убегает, отсвет его фонарика прыгает по деревьям вдоль тропы. Аня смотрит ему вслед, переводит взгляд на кровать, ей не по себе. Миха совсем обнаглел и начал уже прижимать потихоньку Диану к боковым мышцам.

Огромная длань разжимается и перемещается на спинку лавки.

Диана выбирается на свободу, идет вниз, сталкивается с Бароном, который появляется совсем не с той стороны, куда смотрит Борюся.

***

Ваня лежит на боку клубочком, укрывшись покрывалом до самых ушей. Полог палатки приоткрывается, и Диана осторожно заглядывает внутрь.

Она ждет немного, не получив ответа, вползает на свободную половину, ложится на спину и смотрит вверх. Шум, крики и смех застолья слышны очень хорошо, но уже не так оскорбляют чувство прекрасного. Диана косится на стриженый затылок соседа, и опять смотрит на обесцвеченный ночью низкий потолок палатки. Ваня лежит с закрытыми глазами, но по дыханию его и напряженному лицу видно, чего ему стоит не шевелиться.

***

Ай-яй и рыжая вышли из моря и стоят на огромном гладком, чуть наклонном камне. Рыжая обнимает себя руками и садится на корточки.

Садится перед ней, обхватывает ее руками и ногами, трет по спине, разгоняя капли. Кожа после купания кажется плотной, чистой, прохладной сверху и горячей изнутри. Как у дельфинов. Ай-яй наклоняет голову и целует сморщенный сосок, который выглядывает из-под ее локтя. Пятно фонарика на секунду высвечивает сцену, слышно женское хи-хи.

Ай-яй поднимает голову.

И возвращается к прерванному занятию.

***

Киса задыхаясь бежит по незнакомой тропе, светит фонариком во все стороны.

Бежит дальше, спотыкается, падает, встает.

И правда, в десяти метрах от Кисы сидят кружком несколько человек.

Зажигается свечка, Киса подходит ближе.

На Кису, кроме Агапова, который по обыкновению не прикрывает свой мощный загорелый торс, мрачно глядят пятеро упившихся в усмерть парней в тельняшках и синих беретах набекрень.

Один из парней разливает в пластиковые стаканчики по сто, не меньше.

Агапов резковато встает, его шатает, но ребята не дают ему упасть.

Киса идет впереди, торопится, но вынужден остановиться. Агапов держится за дерево, вспотел, ему нехорошо.